Ю. Раков

   Помните, как начинается повесть Пушкина «Дубровский»?
   «Несколько лет тому назад в одном из своих поместий жил старинный русский барин, Кирилла Петрович Троекуров. Его богатство, знатный род и связи давали ему большой вес в губерниях, где находилось его имение. Соседи рады были угождать малейшим его прихотям; губернские чиновники трепетали при его имени; Кирилла Петрович принимал знаки подобострастия как надлежащую дань; дом его всегда был полон гостями, готовыми тешить его барскую праздность, разделяя шумные, а иногда и буйные его увеселения. Никто не дерзал отказываться от его приглашения или в известные дни не являться с должным почтением в село Покровское».
   И только старый мелкопоместный дворянин Андрей Гаврилович Дубровский проявил гордость и на требование Троекурова приехать к нему прислал письмо, в котором сообщал, что до тех лор, пока перед ним не извинятся за обидную, шутку, ноги Дубровского у соседа не будет. Вспыхнувшая ссора кончилась судебным процессом. Троекуров добился того, что старика Дубровского лишили его имения Кистенёвки. Андрей Гаврилович после суда слёг и уже не вставал. Решили позвать сына, молодого Владимира Дубровского. Потеряв после смерти отца родовое поместье, Дубровский ушёл с крестьянами в лес и стал чинить расправу над помещиками и царскими чиновниками.
   ...В основу этого сюжета Пушкин взял действительное событие. Московский друг поэта Павел Войнович Нащокин рассказал Пушкину о мелкопоместном белорусском дворянине Островском, который был вытеснен богатым соседом-помещиком из своего имения и стал грабить на дорогах вместе со своими крестьянами. Бунтарей поймали. Нащокин видел Островского уже в остроге. Пушкина поразил рассказ друга. Вскоре после их разговора, в 1832 году, поэт решает писать роман и первоначально даёт ему название «Островский». Потом, видимо не желая лишний раз оглашать имя сосланного и пострадавшего дворянина, Пушкин заменил Островского на Дубровского.
   Имя разорителя Островского, его богатого соседа-помещика, нам неизвестно. Но, чем больше читаешь о Кирилле Петровиче Троекурове, о его выходках, о его сумасбродном и жестоком нраве, о его властолюбии, тем больше убеждаешься, что Пушкин видел и знал такого вот барина.
   Известный пушкинист Борис Львович Модзалевский составил удивительную картотеку. Она насчитывает тысячи имён людей, окружавших Пушкина. Здесь собраны не только те, кто по многу раз встречались Пушкину, были его друзьями или врагами. Здесь, в этой удивительной картотеке, есть имена людей, чьи черты запечатлел поэт в своём творчестве. Это прототипы литературных героев Пушкина. Если прийти в Институт русской литературы (Пушкинский дом) и в хранящейся здесь картотеке Модзалевского отыскать карточку с фамилией Измайлов, можно прочесть следующее: «Л. Д. Измайлов, рязанский помещик, выведен Пушкиным в «Дубровском» под именем Троекурова».
   Кто же он такой, этот рязанский помещик Лев Дмитриевич Измайлов? Что общего между ним и Кириллой Петровичем Троекуровым?
   ...В Тульской губернии, неподалёку от Куликова поля, жил в своём поместье генерал Измайлов, крутой и вспыльчивый барии, прав которого был известен далеко за пределами его имения.
   Однажды Измайлов подарил исправнику тройку лошадей с экипажем. А потом велел исправнику отпрячь лошадей и отвезти экипаж в каретный сарай. При этом Измайлов размахивал арапником, подгоняя оторопевшего исправника. Тот повиновался молча. Потехи ради приказал Измайлов одного мелкого дворянина привязать к крылу ветряной мельницы, а другого вымазать дёгтем, вывалять в пуху и в таком виде водить по окрестным деревням.
   Около тысячи собак разных пород содержалось в образцовом порядке на псарнях Измайлова. Он обожал псовую охоту не меньше пушкинского Троекурова. Сотня крепостных и наёмных псарей была приставлена к собакам. И горе было тому, кто не проявлял расторопности, забывал вовремя накормить собак. Барин ценил собак куда больше, чем своих дворовых. Тут его сходство с Троекуровым было почти полным.
   «Хозяин и гости пошли на псарный двор, где более пятисот гои чих и борзых жили в довольстве и тепле, прославляя щедрость Кирилла Петровича на своём собачьем языке».
   И так же, как и Троекуров, держал Измайлов у себя диких зверей – волков и медведей. Медведей сажали на цепь, стравливали со щенятами, иногда впрягали в сани и сажали в них гостей. Под свист и хохот пускали медведей скакать вместо лошадей. Гости кричали, Лев Дмитриевич, довольный, усмехался в усы. Но больше всего он любил другое развлечение – впускать новичка в комнату, где был на верёвке привязан к стене медведь. Так поступил и Троекуров, решив поиздеваться над молодым французом Дефоржем. Но неожиданно для всех, Дефорж (Дубровский) застрелил медведя. Ожидали страшного барского гнева. Но Кирилла Петрович, как и Измайлов, уважал тех, кто умел за себя постоять. Узнав о случившемся, Троекуров похвалил Дефоржа и с той минуты полюбил его.
   На одной из пирушек Измайлова перед ним в чём-то провинился бедный дворянин Голишев. Хозяин велел поднести Голишеву чашу с крепким напитком и насильно влить ему в горло. Голишев вырвался из рук слуг и на глазах у них стал душить Измайлова. Лев Дмитриевич успокоил гостя и даже попросил у него прощения. Да, самодур ценил и уважал храбрость. Впрочем, это, пожалуй, была единственная благородная черта его характера.
   В Москве у Измайлова был свой дом. С многочисленной прислугой на нескольких десятках запряжённых цугом лошадей въезжал он в Москву. Здесь, в своём доме, Измайлов устраивал шумные пиршества.
   Гнев и злобу обычно барин вымещал на спинах своих крепостных. Он мог заковать их в рогатки, нарушая при этом предписание, запрещавшее помещикам применять железные вещи для наказания. Четырёх дворовых, служивших ему 30 лет, он однажды променял на четырёх борзых собак. Не об этом ли случае рассказал Грибоедов в своей комедии «Горе от ума»?

Тот Нестор негодяев знатных,
Толпою окружённый слуг,
Усердствуя, они в часы вина
и драки
И честь, и жизнь его не раз
спасали; вдруг
На них он выменял борзые
три собаки!

   Доведённые до отчаянья крепостные послали в Москву жалобу на Измайлова. Приехали царские чиновники расследовать жалобу. Измайлов подкупил их. В результате дворовые оказались в смирительном доме в Туле, куда их доставили закованными в кандалы. Рязанский суд оправдал Измайлова.
   Вся Москва живо обсуждала это происшествие. Много говорили о нём и в домах княгини Зинаиды Волконской и прокурора Жихарева, хорошо знакомых Пушкину. В 1820 году Пушкин дважды побывал в Москве в то время, когда там находился вызванный на суд Измайлов. Возможно, Пушкину даже удалось познакомиться с материалами судебного дела. Вот почему мог быть известен поэту образ жизни и характер бывшего губернского предводителя.
   И ещё одно любопытное совпадение. У Измайлова тоже была непокорная дочь. Она вела переписку с любимым. Посредниками в этой переписке были няня и четырнадцатилетний мальчик. Посланцем Дубровского стал, если помните, тринадцатилетний мальчик.
   Все эти неслучайные совпадения говорят о том, что Измайлова можно назвать прототипом известного пушкинского литературного героя. Островский – Дубровский. Похожесть имён лишний раз говорит о сходстве жизненных судеб реального человека и литературного персонажа. Но что общего в именах Измайлов и Троекуров? Они звучат так непохоже. Однако в истории литературы есть немало случаев, когда имя своё литературный герой получает по названию какого-либо места, где бывал писатель, или жил прототип его героя. Так родилось имя героя знаменитой драмы Виктора Гюго – Эрнани и, наверное, хорошо вам известное имя графа Монте-Кристо, героя романа А. Дюма.
   И сегодня существует ранее относившееся к Рязанской области, где некогда жил помещик Измайлов, село Троекурово, принадлежавшее старинному роду Троекуровых. Можно предположить, что имя Троекуров возникло у Пушкина не случайно.
   Нетрудно догадаться, на чьей стороне были симпатии автора. Пушкин ненавидел Троекуровых–Измайловых, спесивых бар, угнетавших и притеснявших крепостных. Своего «Дубровского» Пушкин не закончил. Напечатан роман был только после его смерти.
   Читая «Дубровского», мы узнаем о той ужасающей обстановке, в которой жили крепостные, о бунтаре-дворянине, за которым пошли не раздумывая крестьяне, чтобы чинить свой суд над самодурством и несправедливостью.

Иллюстрации Д. Шмаринова.