Александр Чирков
Гарриет Бичер-Стоу (1811–1896) вошла в американскую литературу в трудное и тревожное для Соединенных Штатов время. Страна была расколота не только по расовому признаку – на белых и черных. Кричащие социально-политические и экономические противоречия между северными и южными штатами грозили взорвать единство страны, сравнительно недавно обретшей независимость (1776).
Промышленные северные штаты отказались от рабского труда как от экономически невыгодного. В то же время земледельческие южные продолжали использовать этот подневольный труд. Три с половиной миллиона негров, живших в южных штатах, были лишены элементарных человеческих прав.
В этих условиях зарождается мощное движение за освобождение негров от рабства, получившее название аболиционизм. В 1831 году в первом номере журнала «Либерейтор» («Освободитель») его издатель, журналист Вильм Ллойд Гаррисон, заявил: «Пусть трепещут все враги гонимых черных... Мои намерения серьезны. Я не стану увиливать в трудную минуту, не буду прощать, не отступлю ни на шаг – и меня услышат!» Это был четко и недвузначно сформулированный одним из лидеров движения призыв к борьбе. Под знамена аболиционистов становятся Федерик Дуглас (негр, постигший суть рабства на собственном опыте), Джон Браун (белый фермер, предпринявший поистине героический рейд по рабовладельческой территории, чтобы побудить негров к восстанию) и многие другие.
Некоторые деятели аболиционистского движения наивно полагали, что рабство можно уничтожить путем реформ «сверху». История доказала обратное: только в результате Гражданской войны 1861–1865 годов, когда на борьбу против рабства поднялся весь американский народ, южные штаты капитулировали.
Аболиционистское движение, по сути, подготовившее эту войну, способствовало также рождению литературы, проникнутой глубокой любовью к человеку, болью за него и стремлением помочь обрести свободу порабощенному. Вместе с такими талантливыми писателями, как Генри Лонгфелло, Уолт Уитмен, Джеймс Лоуэлл и др. голос протеста против слепого, фанатичного и жестокого рабства поднимает и Гарриет Бичер-Стоу.
Родилась Бичер-Стоу в 1811 году в городе Личфилде (штат Коннектикут) в семье священника и богослова. В 1832 году семья переехала в штат Огайо, граничивший с рабовладельческим Югом. Личные наблюдения и впечатления во многом определили направленность произведений будущей писательницы.
«Хижина дяди Тома» (1852) была задумана как повесть, но в процессе работы она выросла в роман, основной темой которого стало обличение рабовладельческой системы как таковой.
Бичер-Стоу принадлежат еще несколько романов. Она писала также очерки, повести. Но в мировую литературу писательница вошла благодаря книге «Хижина дяди Тома», которая вот уже сто тридцать пять лет все так же волнует сердца людей.
Писательница рисует картины бесчеловечного отношения к рабам. Плантаторы отрывают детей от родителей, мужей от жен. Их не трогают слезы отцов и стоны матерей. Бежавших рабов травят собаками, полосуют плетьми. Все подвластно силе денег.
Так появляются на страницах романа омерзительные фигуры торговцев «живым товаром» – Гейли, Локкера и Мэркса. Холодно и бездушно говорят они о страданиях черной матери, лишившейся ребенка, лицемерно пытаются обелить рабство, представляя его едва ли не земным раем для черных, обосновывают свое «право» господствовать над неграми их «второсортностью». И над всем этим царит цинично сформулированная мысль: «Негров надо продавать, обменивать, притеснять всячески. Для того они и созданы. Такой взгляд на вещи – чистый бальзам для души». Для черной души белого плантатора Легри, избивающего и убивающего рабов; для лицемерной души мистера Шелби, из денежных соображений продающего Тома; для расистской души мистера Мэркса, мечтающего о создании «такой породы женщин, которые не любили бы своих детенышей».
В романе описываются не только картины античеловеческой практики работорговцев, но и разоблачается идеология рабовладельческого Юга – эта откровенная, ничем не завуалированная форма расизма.
Однако пристально всматривающаяся в жизнь Бичер-Стоу видит не только ужас на лицах рабов, слышит не только стон угнетенных. На ее глазах созревали те гроздья «гнева черных», которые приводили в трепет рабовладельцев и были предвестниками назревавшей бури. Эта приближающаяся буря чувствуется в романе и в ненависти мулата Джорджа Гарриса к своим хозяевам, и в мужественной борьбе его жены Элизы за своего ребенка, и в непокорности Касси, познавшей весь ужас неволи и осознавшей бессилие рабовладельцев, сталкивающихся с несокрушимостью и решительностью народного духа. Именно представители угнетенного и бесправного населения Америки – и дядя Том, и маленькая, своевольная, непосредственная Топси, несут в своих душах тот заряд моральной чистоты и человечности, которые ставят их намного выше угнетателей. Ибо не может быть угнетаем народ, пронесший через века свою духовную культуру, любовь к людям. Не потому ли столь прекрасен дядя Том, что, даже будучи проданным безжалостному Легри, он сохранил в себе способность не только творить добро, но и пробуждать это чувство в людях. «Том болел душой за своих сотоварищей и стремился хоть сколько-нибудь уделить им из той сокровищницы радостей и мира, которой его наделили свыше. Правда, возможностей для этого у него было мало, но все же по дороге в поле и обратно в поселок и во время работы ему кое-когда удавалось протянуть руку помощи усталым, измученным, павшим духом. Сначала эти жалкие, почти потерявшие человеческий облик существа не понимали Тома, но неделя шла за неделей, месяц за месяцем, и наконец в их сердцах заговорили давно умолкшие струны. Молчаливый, полный терпения, непонятный человек, который всегда был готов помочь другому, не требуя помощи для себя, всегда довольствовался самым малым и делил это малое с теми, кто нуждался больше него, человек, который в холодные ночи уступал свое рваное одеяло какой-нибудь больной женщине, а в поле подкладывал слабым хлопок в корзины, не боясь, что у него самого будет недовес, – человек этот мало-помалу возымел над ними странную власть». Это была власть щедрого сердца, выжившего и выстоявшего в условиях оголтелого рабства, победа человечности раба над бесчеловечностью рабовладельцев. Это была та моральная победа, которая готовила победу военную над рабовладельческим Югом.
Однако роман «Хижина дяди Тома» – произведение не только правдивое и честное, но и противоречивое. Сильные стороны романа определены тем, что Бичер-Стоу, воссоздавая картины страданий и подневольной жизни негров, стремилась максимально использовать те факты из жизни рабовладельческого Юга, которые давала ей сама действительность. Не случайно в изданной в 1853 году книге «Ключ к хижине дяди Тома» Бичер-Стоу, опровергая клеветнические обвинения в искажении действительности, привела огромный документальный материал, послуживший основой для написания романа.
Вместе с тем в романе нашли свое отражение и некоторые слабости аболиционистского движения, а именно: его непоследовательность, половинчатость решений, компромиссность. Вот почему писательница видит выход из создавшегося положения не в вооруженной борьбе, а в христианской религии. Именно христианская религия, по ее мнению, должна была примирить рабов и рабовладельцев. Не случайно поэтому Бичер-Стоу, сама воспитанная в духе почитания религиозных догматов, наделяет главного героя романа Тома не только способностью к состраданию и человеколюбием, но и вкладывает в его уста христианскую проповедь всепрощения и покорности. «Скажите им, – просит умирающий Том Джорджа передать последнюю волю детям, – пусть идут по стопам своего отца». Том прощает своих хозяев, продавших его и предавших его доверчивое сердце. Он готов простить даже Легри, утверждая, что тот не сделал ему ничего дурного. Том уходит из жизни, примиренный с нею.
Непоследовательность, половинчатость выводов, к которым приходит Бичер-Стоу, проявилась и в ее противопоставлении «добрых» хозяев (Сен-Клер, Ева, молодой Джордж Шелби) «злым» работорговцам и рабовладельцам (Легри, Гейли, Мэркс). Писательница не смогла увидеть, что сама природа рабовладельческого общества не позволяет появиться «добрым» плантаторам, деятельность которых стала бы образчиком христианского единения рабов и хозяев. Действительность гораздо более жестока, чем этого хотелось бы исполненной любви к людям писательнице.
Именно описанием жестокости, царящей на территории южных штатов, раскрытием бесчеловечности рабства как такового Бичер-Стоу приближала день великой битвы американского народа за уничтожение рабовладельчества. И когда настал день этого сражения, под знамена президента Соединенных Штатов Авраама Линкольна стало двести тысяч негров.
Рабство негров в Америке юридически было отменено в 1865 году. Рабы получили свободу, но экономическая и социальная структура общества, по сути дела, не изменилась ни для черных, ни для белых. Вот почему роман Гарриет Бичер-Стоу принадлежит не только XIX веку, повествует не только о прошедшем. Он может и должен сегодня читаться в контексте современной Америки, Америки, преследовавшей великого негритянского певца Поля Робсона, убившей борца за права негров Мартина Лютера Кинга; Америки, проводящей и сегодня политику геноцида по отношению к индейцам. Нет, по-прежнему мира на американской земле, поскольку не изменилась природа общества, основанного на угнетении, эксплуатации, насилии. И по-прежнему негритянское население, теперь уже в кварталах гетто, несет тяжкое бремя бесправия, бремя угнетенного, но не желающего оставаться на положении рабов народа. Поэтому роман «Хижина дяди Тома», события которого так перекликаются с нынешней действительностью Соединенных Штатов Америки, не потерял своего значения и в наши дни.
1987 г.
Гарриет Бичер-Стоу (1811–1896) вошла в американскую литературу в трудное и тревожное для Соединенных Штатов время. Страна была расколота не только по расовому признаку – на белых и черных. Кричащие социально-политические и экономические противоречия между северными и южными штатами грозили взорвать единство страны, сравнительно недавно обретшей независимость (1776).
Промышленные северные штаты отказались от рабского труда как от экономически невыгодного. В то же время земледельческие южные продолжали использовать этот подневольный труд. Три с половиной миллиона негров, живших в южных штатах, были лишены элементарных человеческих прав.
В этих условиях зарождается мощное движение за освобождение негров от рабства, получившее название аболиционизм. В 1831 году в первом номере журнала «Либерейтор» («Освободитель») его издатель, журналист Вильм Ллойд Гаррисон, заявил: «Пусть трепещут все враги гонимых черных... Мои намерения серьезны. Я не стану увиливать в трудную минуту, не буду прощать, не отступлю ни на шаг – и меня услышат!» Это был четко и недвузначно сформулированный одним из лидеров движения призыв к борьбе. Под знамена аболиционистов становятся Федерик Дуглас (негр, постигший суть рабства на собственном опыте), Джон Браун (белый фермер, предпринявший поистине героический рейд по рабовладельческой территории, чтобы побудить негров к восстанию) и многие другие.
Некоторые деятели аболиционистского движения наивно полагали, что рабство можно уничтожить путем реформ «сверху». История доказала обратное: только в результате Гражданской войны 1861–1865 годов, когда на борьбу против рабства поднялся весь американский народ, южные штаты капитулировали.
Аболиционистское движение, по сути, подготовившее эту войну, способствовало также рождению литературы, проникнутой глубокой любовью к человеку, болью за него и стремлением помочь обрести свободу порабощенному. Вместе с такими талантливыми писателями, как Генри Лонгфелло, Уолт Уитмен, Джеймс Лоуэлл и др. голос протеста против слепого, фанатичного и жестокого рабства поднимает и Гарриет Бичер-Стоу.
Родилась Бичер-Стоу в 1811 году в городе Личфилде (штат Коннектикут) в семье священника и богослова. В 1832 году семья переехала в штат Огайо, граничивший с рабовладельческим Югом. Личные наблюдения и впечатления во многом определили направленность произведений будущей писательницы.
«Хижина дяди Тома» (1852) была задумана как повесть, но в процессе работы она выросла в роман, основной темой которого стало обличение рабовладельческой системы как таковой.
Бичер-Стоу принадлежат еще несколько романов. Она писала также очерки, повести. Но в мировую литературу писательница вошла благодаря книге «Хижина дяди Тома», которая вот уже сто тридцать пять лет все так же волнует сердца людей.
Писательница рисует картины бесчеловечного отношения к рабам. Плантаторы отрывают детей от родителей, мужей от жен. Их не трогают слезы отцов и стоны матерей. Бежавших рабов травят собаками, полосуют плетьми. Все подвластно силе денег.
Так появляются на страницах романа омерзительные фигуры торговцев «живым товаром» – Гейли, Локкера и Мэркса. Холодно и бездушно говорят они о страданиях черной матери, лишившейся ребенка, лицемерно пытаются обелить рабство, представляя его едва ли не земным раем для черных, обосновывают свое «право» господствовать над неграми их «второсортностью». И над всем этим царит цинично сформулированная мысль: «Негров надо продавать, обменивать, притеснять всячески. Для того они и созданы. Такой взгляд на вещи – чистый бальзам для души». Для черной души белого плантатора Легри, избивающего и убивающего рабов; для лицемерной души мистера Шелби, из денежных соображений продающего Тома; для расистской души мистера Мэркса, мечтающего о создании «такой породы женщин, которые не любили бы своих детенышей».
В романе описываются не только картины античеловеческой практики работорговцев, но и разоблачается идеология рабовладельческого Юга – эта откровенная, ничем не завуалированная форма расизма.
Однако пристально всматривающаяся в жизнь Бичер-Стоу видит не только ужас на лицах рабов, слышит не только стон угнетенных. На ее глазах созревали те гроздья «гнева черных», которые приводили в трепет рабовладельцев и были предвестниками назревавшей бури. Эта приближающаяся буря чувствуется в романе и в ненависти мулата Джорджа Гарриса к своим хозяевам, и в мужественной борьбе его жены Элизы за своего ребенка, и в непокорности Касси, познавшей весь ужас неволи и осознавшей бессилие рабовладельцев, сталкивающихся с несокрушимостью и решительностью народного духа. Именно представители угнетенного и бесправного населения Америки – и дядя Том, и маленькая, своевольная, непосредственная Топси, несут в своих душах тот заряд моральной чистоты и человечности, которые ставят их намного выше угнетателей. Ибо не может быть угнетаем народ, пронесший через века свою духовную культуру, любовь к людям. Не потому ли столь прекрасен дядя Том, что, даже будучи проданным безжалостному Легри, он сохранил в себе способность не только творить добро, но и пробуждать это чувство в людях. «Том болел душой за своих сотоварищей и стремился хоть сколько-нибудь уделить им из той сокровищницы радостей и мира, которой его наделили свыше. Правда, возможностей для этого у него было мало, но все же по дороге в поле и обратно в поселок и во время работы ему кое-когда удавалось протянуть руку помощи усталым, измученным, павшим духом. Сначала эти жалкие, почти потерявшие человеческий облик существа не понимали Тома, но неделя шла за неделей, месяц за месяцем, и наконец в их сердцах заговорили давно умолкшие струны. Молчаливый, полный терпения, непонятный человек, который всегда был готов помочь другому, не требуя помощи для себя, всегда довольствовался самым малым и делил это малое с теми, кто нуждался больше него, человек, который в холодные ночи уступал свое рваное одеяло какой-нибудь больной женщине, а в поле подкладывал слабым хлопок в корзины, не боясь, что у него самого будет недовес, – человек этот мало-помалу возымел над ними странную власть». Это была власть щедрого сердца, выжившего и выстоявшего в условиях оголтелого рабства, победа человечности раба над бесчеловечностью рабовладельцев. Это была та моральная победа, которая готовила победу военную над рабовладельческим Югом.
Однако роман «Хижина дяди Тома» – произведение не только правдивое и честное, но и противоречивое. Сильные стороны романа определены тем, что Бичер-Стоу, воссоздавая картины страданий и подневольной жизни негров, стремилась максимально использовать те факты из жизни рабовладельческого Юга, которые давала ей сама действительность. Не случайно в изданной в 1853 году книге «Ключ к хижине дяди Тома» Бичер-Стоу, опровергая клеветнические обвинения в искажении действительности, привела огромный документальный материал, послуживший основой для написания романа.
Вместе с тем в романе нашли свое отражение и некоторые слабости аболиционистского движения, а именно: его непоследовательность, половинчатость решений, компромиссность. Вот почему писательница видит выход из создавшегося положения не в вооруженной борьбе, а в христианской религии. Именно христианская религия, по ее мнению, должна была примирить рабов и рабовладельцев. Не случайно поэтому Бичер-Стоу, сама воспитанная в духе почитания религиозных догматов, наделяет главного героя романа Тома не только способностью к состраданию и человеколюбием, но и вкладывает в его уста христианскую проповедь всепрощения и покорности. «Скажите им, – просит умирающий Том Джорджа передать последнюю волю детям, – пусть идут по стопам своего отца». Том прощает своих хозяев, продавших его и предавших его доверчивое сердце. Он готов простить даже Легри, утверждая, что тот не сделал ему ничего дурного. Том уходит из жизни, примиренный с нею.
Непоследовательность, половинчатость выводов, к которым приходит Бичер-Стоу, проявилась и в ее противопоставлении «добрых» хозяев (Сен-Клер, Ева, молодой Джордж Шелби) «злым» работорговцам и рабовладельцам (Легри, Гейли, Мэркс). Писательница не смогла увидеть, что сама природа рабовладельческого общества не позволяет появиться «добрым» плантаторам, деятельность которых стала бы образчиком христианского единения рабов и хозяев. Действительность гораздо более жестока, чем этого хотелось бы исполненной любви к людям писательнице.
Именно описанием жестокости, царящей на территории южных штатов, раскрытием бесчеловечности рабства как такового Бичер-Стоу приближала день великой битвы американского народа за уничтожение рабовладельчества. И когда настал день этого сражения, под знамена президента Соединенных Штатов Авраама Линкольна стало двести тысяч негров.
Рабство негров в Америке юридически было отменено в 1865 году. Рабы получили свободу, но экономическая и социальная структура общества, по сути дела, не изменилась ни для черных, ни для белых. Вот почему роман Гарриет Бичер-Стоу принадлежит не только XIX веку, повествует не только о прошедшем. Он может и должен сегодня читаться в контексте современной Америки, Америки, преследовавшей великого негритянского певца Поля Робсона, убившей борца за права негров Мартина Лютера Кинга; Америки, проводящей и сегодня политику геноцида по отношению к индейцам. Нет, по-прежнему мира на американской земле, поскольку не изменилась природа общества, основанного на угнетении, эксплуатации, насилии. И по-прежнему негритянское население, теперь уже в кварталах гетто, несет тяжкое бремя бесправия, бремя угнетенного, но не желающего оставаться на положении рабов народа. Поэтому роман «Хижина дяди Тома», события которого так перекликаются с нынешней действительностью Соединенных Штатов Америки, не потерял своего значения и в наши дни.
1987 г.