Что ни говорите, а все-таки странно видеть приведенные ниже рассказы, рожденные на германской почве и в разнообразной форме облетевшие все уголки своего отечества, наконец собранными и напечатанными за границей. Быть может, Германия и на этот раз оказалась несправедливой к собственным заслугам? Быть может, англичане лучше понимают, что такое юмор, как он ценен и как много чести делает тому, кто им владеет? Короче говоря, мы, невзирая на возможные подвохи со стороны наших настороженных писателей, оказались вынужденными ввезти собственную продукцию из-за рубежа.
Этот небольшой томик, впрочем, имел успех в обеих странах. Английский оригинал вышел в пяти изданиях; пришлось также и в Германии выпустить эту книжку снова, причем были использованы и добавления, сделанные в последнем английском издании. Мы не считали столь уж важным педантично придерживаться буквальной точности или отвергать приходящие на ум вставки лишь на том основании, что их не было в оригинале. Одним словом, мы сочли возможным рассматривать эту книжечку при ее втором, немецком издании, так же как и при первом, не как доверенное нам имущество, а скорее как свою собственность, которой можно с полным правом распоряжаться по своему усмотрению.
Такая книжечка, как эта, правда не Systema, не Tractatus, не Commentarius, не Synopsis и не Compendium, и к ней не имеет касательства ни один из видов наших почтенных академий и научных обществ. Однако, несмотря на это, она во многих отношениях может оказаться благотворной и полезной. О возможности весьма полезного применения этих рассказов говорит и английский издатель, считая, что таково было и намерение их первого создателя. Один английский рецензент этой книжки надеется даже, что она способна заставить одуматься некоторых известных парламентских крикунов.
Но даже в том случае, если она просто вызовет безобидный смех, автор предисловия вовсе не считает себя обязанным выступать in pontificalibus* – в мантии, воротнике и парике, – чтобы почтительнейше рекомендовать ее благосклонному читателю. Ибо какой бы незначительной и легкомысленной ни выглядела эта книжка, она может оказаться ценнее множества толстых и почтенных томов, не способных вызвать ни смеха, ни слез и содержащих лишь то, что вы уже сотни раз могли прочесть в таких же точно толстых и почтенных томах. Здесь окажутся весьма уместными строки из предисловия старого честного Ролленхагена к его «Войне мышей и лягушек», которые, несколько модернизированные, прозвучат так:
Тот, у кого борода седа,
Кто пуст и только кичится всегда,
Кто враг любому веселому слову,
Уходит пускай подобру-поздорову,
Хотя мы отнюдь не клянемся в том,
Что слушать не станем его потом.
Да, сами мы с синими будем носами,
И седобородыми станем сами.
Все хорошо в надлежащий час, –
И вермут не вечно радует нас,
И новые вина любит народ,
Любит и свежий, душистый мед.
Природе свойственны перемены,
Царит пресыщенье, где дни неизменны,
Нам, повторяясь, наскучит и гений,
Польза и радость – итог изменений.
Веселье ругают у нас то и дело,
Хоть лечит веселье и душу и тело.
Ему мы и сердцем верны и умом.
И с этим, во имя господне, начнем.
______________________
* В парадном (папском) одеянии (лат.).
